В этой статье я хочу поговорить кое о чем, что не рассматривается насилием, но фактически им является. Это - форма насилия, которая является пагубным и порочным и очень, очень обычным. Это - форма насилия, которое почти всегда направлено на мужчин женщинами. Хотя из этого правила есть исключения, но их немного. Это - также форма насилия, которое имеет катастрофическое влияние как на детей, так и на их отцов. Это - насилие над мужчинами и детьми, направлено на то, чтобы исключить отцов, из жизни их детей, угрожая, удалить детей от отцов, если пожелания матерей не выполнены.

Мать в сегодняшнем политическом климате имеет слишком много власти над жизням своих детей и их отца. Эта власть может быть, и так и есть, неправильно используема. Насильственные женщины знают, какие узы связывают хорошего отца и его детей. Для них, эти узы - совершенное оружие, которым можно владеть с разрушительными последствиями. Позвольте мне проиллюстрировать этот пункт выдержкой, полученной из электронной почты здесь, в man2man*:

"Она забеременела, и я думал, что она успокоится, но она имела обыкновение угрожать забрать младенца, если я делал что-то, что ей не нравилось. Она сказала, что полиция обязательно поверит ей, если она скажет им, что я будто бы хотел травмировать ее и младенца."

Это поднимает два важных вопроса:

1. Какой эффект ее поведение имело на ребенка?
   
   
2. Как эта женщина была способна совершить этот презренный и ужасный акт без опасения юридической ответственности?

Позвольте мне ответить на первый вопрос еще одной выдержкой из электронной почты:

"Она сказала моей маленькой дочери, что я был плохим человеком, что я хотел избить ее, и теперь моя дочь не хочет разговаривать со мной. Я люблю мою дочь и никогда ни чем не обидел бы ее, но теперь я не могу даже видит ее."

Мало того, что этот мужчина был лишен наиболее важных взаимоотношений в его жизни его насильственной женой, но и его дочери была привита вакцина зла. Это - так далеко от того положительного образа матери, который рекламодатели, политические деятели, газеты и телевидение пытаются внедрять в наше сознание. На самом деле это - образ очень больной женщины, которая нуждается в психиатрической помощи, как и маленькая девочка, украденная у своего отца и перенявшая от такой своей матери соответствующий образец для подражания. Хуже всего, если эта жестокая и бессердечная сирена не получит "по заслугам", есть большой шанс, что она продолжит творить насилие и произвол в отношении многих других мужчин. Отец, написавший по электронной почте, обеспокоен возможными последствиями, которые могут угрожать его дочери:

" Она оставила меня и ушла с другим типом. Это не продлится долго так или иначе. Я боюсь, что однажды этот тип может причинить зло моей дочери."

Почему этот отец не сопротивлялся? Пусть он снова скажет сам за себя:

" Это был ад. Я никогда не говорил ничего, потому что никто не поверит мне. Мой друг узнав, что она ударила меня, сказал, что я был дураком, если позволял ей делать это. Но я сказал, что у меня есть маленький ребенок и я не могу просто так бросить их и уйти. Он сказал, что я должен дать ей отпор, чтобы остановить ее выходки, но я знал, сделав это, я отправлюсь в тюрьму, а сама она сказала, что объяснила бы людям мой арест, тем, что я надругался над дочерью."

Обратите внимание на то, что он говорит: его друг посоветовал ему сопротивляться. Он отказался, потому что знал, что попадет в тюрьму. Его насильственная партнерша, напротив, не имеет никакого подобного опасения. Хуже того, он знал, что, если она сообщит полиции, что он угрожал его собственному ребенку, ей там поверят. Неявно в этом замечании прослеживается факт, что ему, в свою очередь, не поверили бы. Его случай должным образом не был бы расследован, и его насильственная партнерша знала это. Слишком много власти для обычных людей, чтобы совладать с нею, но какая удача для насильниц!

Что случилось бы, если бы она вызвала полицию и выдвинула обвинение в детском насилии против него? Первое, он был бы арестован. Далее есть большой шанс, что он был бы обвинен и предан суду. Но, конечно, он был бы изгнан из своего дома и отделен от его дочери. Он стал бы местным сосредоточием ненависти. Он, возможно, также остался в заключении и встретился с яростью других преступников или оказался в одиночной камере. Его имя могло бы быть включено в список регистра детской защиты. Если бы он не был осужден, он все еще классифицировался бы как рискованный для детей и не был бы допущен когда-либо к работе с детьми. Он почти наверняка потерял бы его средства к существованию. Другими словами, его жизнь была бы разрушена женским насильником, которая хорошо знает, какую власть она имеет над жизнью мужчины. Естественно женские статистические вычисления насилия также повысились бы еще на одну единицу.

Он имеет только два реальных выбора в нашем "цивилизованном" обществе: Он может уехать, зная, что его дочь будет оставлена с насильственной женщиной, или он может остаться и продолжать подвергаться насилию. Он не может взять его дочь из дома, потому что он может быть обвинен в похищении. Хотя в теории, закон в ВЕЛИКОБРИТАНИИ говорит, что, если Вы имеете разумную причину полагать, что ваш ребенок находится в опасности, Вы можете забрать ребенка в безопасное место. Практически, для многих мужчин это почти невозможно.

Его положение было безвыходным и невыносим. Конечно, если бы он когда-либо сломался под этим напряжением и оказал сопротивление, он бы стал еще одной цифрой в статистике насилия, а его насильственная партнерша ушла бы от юридической или социальной ответственности за ее преступления.

Но подождите! Была и другая альтернатива, о который я не упомянул. Он мог сообщить о ней.

" Мужчины не верят в это, и это неправильно. Так что большинство мужчин не говорят ничего, потому что им не поверят, если им скажут что-нибудь."

Автор этого электронного послания чувствует, что, даже если бы он сообщил о его насильственной женщине, ему бы не поверили. И его насильница укрепила это восприятие в нем. В случае женщин жертв насилия, это восприятие было бы трудно укрепить во мнении жертвы, потому что большинство женщин знают об огромном количестве помощи, доступной им. Для мужских жертв, однако, никаких таких структур поддержки не существуют, как в рамках закона, так и в рамках общества. Следовательно насильственным женщинам очень легко программировать их жертвы в вере, что те не получат никакой помощи, даже если они сообщат о насилии.

К счастью, в Великобритании осведомленность о мужчинах жертвах насилия медленно растет. В теории закон должен защищать мужчин и женщин одинаково. На практике, каждый мужчина жертва насилия знает, что такая помощь вряд ли будет ему оказана. Однако, я должен указать, что я встречал поверенных, которым удавалось получить оградительный ордер против женщин.

Давайте рассмотрим второй вопрос. "Как эта женщина была способна совершить этот презренный и ужасный акт без опасения юридической ответственности?"

Хотя мы уже касались этого вопроса, я хочу рассмотреть его глубже. Вообразите сценарий, в котором полиция была вызвана в дом, где по сообщению имела место семейная ссора. Когда полиция прибыла, они увидели мужчину в крови, которая течет из его поврежденной головы и кричащих женщин. На ступенях лестницы плачет маленький ребенок. Женщины требуют, чтобы полиция удалила мужчину из дома. Даже при том, что мужчина, очевидно, травмирован и истекает кровью, а на женщине нет никаких следов, почти в каждом случае именно мужчина будет удален из его дома. Полиция не может подвергать допросу ребенка, потому что это не законно. Они вполне могут знать, что это женщина совершила насилие, но они также знают, что гораздо проще арестовать мужчину. Если они заберут ее, и ей некуда будет идти, они могут столкнуться с обвинением в бессердечии, выбрасывая женщину на улицу.

Если женщина насильственна, она часто может быть хитрой и искусной, и нетренированные офицеры не смогут распознать ее поведение как манипулятивное. Позвольте мне проиллюстрировать это новой выдержкой из электронной почты:

"Она нарочно разбила кирпичом ветровое стекло моего автомобиля. Когда я добрался домой, она ударила меня сковородой и чашкой и бросила в меня тарелку, которая пролетела мимо и вылетела в окно. Потом она начала кричать и заявила соседям, что я пытался ее убить, прибыла полиция и велела мне выходить из моего дома. "

Этот насильник в юбке хорошо знал какой эффект на всех производит разъяренная женщина. Она эксплуатирует наше естественное желание бежать ей на помощь. Желание, которое является настолько закоренелым в нас, что оно способно блокировать наш рассудок и способность правильно видеть и реагировать на достоверные факты. Эта практика особенно эффективна в судах, и юристы знают это.

Это электронное послание очень информативно, если мы рассмотрим его внимательнее. Оно повествует об истории женщины, которая потеряла контроль. Этот недостаток контроля заставил ее продолжать оргию агрессивного и разрушительного поведения. Мы можем почти видеть то, что пришло к ней в голову в следующую очередь. Она внезапно понимает, что ее поведение стало достоянием общественности. Ее соседи и прохожие не могли не видеть, как она атаковала транспортное средство на улице, а затем швыряла вещи в окно. Без сомнения выкрикивая ругательства насколько позволяли ее легкие. (Хотя электронная почта не упоминает об этом пункте, там упоминается, что она была устно и физически насильственна в отношении других на вечеринке незадолго перед этим инцидентом. Поэтому разумно заключить, что это устное насилие также продолжилось дома). Теперь есть свидетели ее поведения, и она должна найти выход из ее затруднительного положения, очень быстро или она рискует арестом. Наилучшее решение - самой стать жертвой.

Она подбегает к разбитому ею же окну и начинает звать на помощь, крича, что ее муж пытается ее убить. В сегодняшнем социальном климате, где мы - засыпаны изображениями, историями, пьесами, и телевизионными программами, все из которых сообщают нам, что мужчины истязают женщин и молчат о женском насилии, не трудно предвидеть к какому заключению придут соседи. Они вызвали полицию, чтобы спасти эту "бедную женщину." Когда полиция прибывает, "Он пытается убить меня" - эта история прикрывает ее со всех сторон. Это объясняет и кровь на его лице: "я пыталась защитить себя от моего мужа." Это объясняет и разбитое окно: "я пыталась привлечь внимание, потому что он угрожал убить меня." Автомобиль будет объяснить труднее, но вполне возможно, что полицейские были основательным образом натасканы защищать только женщин и они даже не станут рассматривать другие варианты. Сердитые полицейские вряд ли будут слушать "насильника", что бы те опросили людей с упомянутой вечеринки. Я знаю из горького личного опыта, что полицейские имеют одно мнение относительно семейного насилия. Чтобы быть справедливым, это не полностью их вина. Подобно всем нам, они несут то же самое отвращение к мужчинам, злоупотребляющим своей силой. Они не обучены выявлять пострадавших мужчин, потому что, подобно остальной части общества, они еще не понимают, что это случается и с мужчинами, и случается так же часто, как и с женщинами.

Чтобы проверить это отношение непосредственно на себе, войдите наугад в любой чат женщиной или мужчиной и поднимите предмет женского домашнего насилия. Пройдет совсем немного времени прежде, чем вы столкнетесь с полным неверием, оскорблениями и крайней враждебностью. Покиньте чат и заново вступите в него, и поднимите на этот раз предмет женских жертв насилия, и обратите внимание, как резко изменится отношение окружающих. Я проделал это лично, и результаты меня шокировали.

Насильственные женщины знают, что закон защитит их и даже поможет им продолжить их насилие. Они знают, что, если они идут в суд, некоторые адвокаты будут активно поощрят их заявлять о насилие, особенно в случаях определения, с кем должны остаться дети. Они знают, что полиция научена соглашаться с ними. Они знают, что политические деятели, полиция и судьи ослеплены линией "защищать женщину любой ценой". Они знают, что люди думают, что для ребенка самое безопасное место - рядом с его матерью, несмотря на очевидность противоположного, потому что общество активно программируется радикальным давлением со стороны феминисток. Они знают, что мужчинам не верят, когда они говорят, что они - жертвы. Пока они продолжают знать эти вещи, они продолжат насилие в отношении мужчин и детей. Они продолжат использовать детей как орудие их насилия, и будут избегать всех неприятностей с этим.

Разве уже не настало время положить этому конец?

Я оставлю предпоследнее слово "Билли"

"Сейчас у меня новая подруга, которая по-настоящему заботиться обо мне. Я люблю ее, и она любит меня. Мужчины должны знать, что они - не единственные, с кем это случилось. Мужчины должны изменить закон, так чтобы они могли видеть их детей, потому что это неправильно, что делают некоторые женщины. Не все женщины отвратительны, но многие из них такие - и они ненавидят мужчин и хотят им зла. Депутаты парламента должны сделать что-то, но они не хотят. Вы знаете, кто их поддерживает? Все лжецы и все истеричные женщины. Я не собираюсь тратить свое время, голосуя за них, и эта партия - не лучше, чем предыдущая. Отличаются только лица."

Возможно, мы должны заставить политических деятелей и судей услышать нас, настаивая до тех пор, пока они не начнут что-то делать. Одно несомненно - мы не собираемся отступать.

Джордж Рольф - координатор Национального Благотворительного фонда ManKind по проблемам домашнего насилия, председатель Юго-Восточного отделения (Вел.) ManKind , и основатель man2man