Это интервью Уоррен Фаррелл дал доктору наук Джону Маккьетто. Перепечатано из номера за сентябрь-октябрь 1993 г. журнала "Переходный период: Журнал перспективы для мужчин". Этот журнал является информационным бюллетенем Национальной Коалиции Свободных Мужчин (NCFM), PO Box 129, Manhasset, NY 11030.

МАККЬЕТТО: Ваша книга ("Миф о власти мужчин") была издана в августе 1993. Как ее приняли читатели?

ФАРРЕЛЛ: В книге "Миф о власти мужчин " я указал свой адрес, т .о. я смог получить самые важные отзывы - отзывы читателей. Я уже получил около 360 писем (это интервью он дал в 1993 г., т. е. максимум 4 месяца после выхода книги - прим. переводчика). К моему удивлению, более 98% отзывов были положительные. Мужчины чаще всего говорили: "Вы точно выразили то, что я всегда чувствовал, но никогда не мог выразить словами". Женщины чаще всего говорят: "Ваша книга пробудила во мне гораздо более нежные чувства к моему отцу" (или "к моему мужу" или "...к моему сыну"). С другой стороны, реакция радикальных феминисток на 90% негативная, хотя я не знаю ни одной, которая прочитала бы книгу, за исключением пары отрывков. Остальные 10% феминисток, как, например, Кэмил Палья и Кэрен Декроу (бывший президент Национальной Женской Организации), написали весьма положительные отзывы.

МАККЬЕТТО: Например?

ФАРРЕЛЛ: В своей рецензии в "Вашингтон Пост" Кэмил Палья назвала книгу "разорвавшейся бомбой, выплескивающей на вас ошеломляющие "открытия" и изобилующую меткими запоминающимися афоризмами", которая "критикует непроверенные предположения теории и основ феминизма с шокирующей искренностью и беспристрастностью, и показывает нам нашу повседневную жизнь под новым, непривычным углом зрения". Она называет книгу "оригинальным, колким, еретическим и крайне необходимым произведением". Нэнси Фрайдэй назвала книгу "впечатляющим и важным"... ответом на женские крики о том, что они "жертвы", ответом, который нужно уже было дать очень давно. Больше всего мне понравился отзыв Кэйти Гайзуайт (члена синдиката карикатуристов "Кэйти"), которая сказала, что "я была настолько поглощена изумительными, веселыми, раздражающими, невероятными наблюдениями в этой книге, что целая четверть мороженного растаяла в моей руке, пока я смогла, наконец, оторваться на мгновение от чтения. Уоррен Фаррелл просто без чьей-либо помощи воскресил мои надежды на нормальные взаимоотношения. "Миф о власти мужчин" будет со мной в сумочке на каждом свидании".

МАККЬЕТТО: А что говорят люди, которые критикуют Вашу книгу?

ФАРРЕЛЛ: Реакция на название книги по сути такая: "Это настолько очевидно, что власть мужчин - это не миф... мужчины до сих пор преобладают в правительстве и на руководящих должностях". Но они не удосуживаются прочесть книгу, чтобы понять, как я объясняю, что то, что традиционно принято считать властью, на самом деле таковой не является.

МАККЬЕТТО: Хорошо, откуда Вы знаете, что они не читали книгу?

ФАРРЕЛЛ: Сначала, я спрашиваю, прочитали ли они книгу, и они говорят "да". Затем я задаю им вопросы, например: "из тех 11 профессий "стеклянного подвала", которые я описал в книге, назовите мне две, с которыми Вы не согласны". Когда они с трудом отвечают на этот вопрос, я спрашиваю у них, с какой статистикой по ложным обвинениям в изнасиловании они не согласны. Тогда они признаются, что они не читали книгу.

МАККЬЕТТО: Удивительно. Они критикуют Вас до тех пор, пока Вы не устраиваете им проверку, а затем признаются, что даже не читали книгу.

ФАРРЕЛЛ: Да, а критики, которые просмотрели книгу, не критикуют статистику, - они нападают на меня лично. Это как раз то, что произошло с Кэйти Ройфи, с той женщиной, которая недавно написала резкую критику феминистского определения изнасилования во время свидания, на не¦ тоже обрушились феминистки - с личными нападками.

МАККЬЕТТО: Ну, а как Вас называют феминистки?

ФАРРЕЛЛ: Они говорят, что я "перебежчик" или "еретик" и, пожалуй, наиболее странное название, которое они для меня придумали, - "продавшийся оппортунист".

МАККЬЕТТО: А что в этом странного, Уоррен?

ФАРРЕЛЛ: Федеральные и государственные агентства и университеты не жалеют денег на консультации и беседы обо всем, начиная от affirmative action и сексуального домогательства, и заканчивая изнасилованием во время свидания, но все эти консультации контролируются комитетами феминисток, многие из которых закончили те курсы и программы по женским вопросам, которых у нас начитывается 15 тысяч. Если бы я посвятил феминизму те же 70 часов в неделю, что я посвятил книге "Миф о власти мужчин", я предполагаю, что я бы получал около 200 тыс. долларов в год, вместо 60 - 70 тыс. долгов, которые у меня накопились.

МАККЬЕТТО: Как Вы думаете, что в вашей книге так расстроило этих людей?

ФАРРЕЛЛ: В "Мифе о власти мужчин" разрушается то, на что так уповают феминистки - представление женщины как жертвы, - и предлагается задуматься о глубочайшем инстинкте обоих полов: об инстинкте защищать женщин.

МАККЬЕТТО: Так что же Вы понимаете под властью?"

ФАРРЕЛЛ: В книге "Миф о власти мужчин" я даю новое определение власти. Я определяю власть как способность распоряжаться своей жизнью. Я говорю, например, что если мужчина устраивается на работу, которая ему нравится меньше, чтобы ему платили больше денег, которые тратит не он, в то время как он умирает на семь лет раньше... Это не власть.

Мужчины часто выполняют программу, которая называется "лидерство" и называют ее "властью" не осознавая, что они выполняют программу, и т. о. являются исполнителями.

МАККЬЕТТО: Таким образом, Вы пытаетесь добиться, чтобы мужчины получили реальную власть, чтобы распоряжаться своей жизнью. Как Вы это делаете?

ФАРРЕЛЛ: Я помогаю мужчинам понять свои чувства и выражать их и, как следствие, разъяснить обществу, что мы делаем такого, что заставляет мужчин совершать 80% самоубийств, быть жертвами 3/4 всех совершаемых убийств, составлять 85% бездомных, алкоголиков и мошенников, и свыше 90% заключенных.

Для нас не составляет труда понять, что чернокожие чаще становятся жертвами этих проблем, потому что у них нет власти, но, когда мужчины как социальная группа становятся жертвой этих проблем, мы не можем даже допустить, что это может быть следствием отсутствия власти у мужчин.

МАККЬЕТТО: То есть это перекликается с тем, что вы говорили о глубочайшем инстинкте, как мужчин, так и женщин, защищать женщин. Мужчины не могут защищать женщин, когда они воспринимаются жертвами, поэтому мужчина-жертва игнорируется и не признается.

ФАРРЕЛЛ: Совершенно верно. Это сродни тому, что я называю самой тяжелой дискриминацией мужчин: психологическую подготовку к тому, чтобы стать предметом одноразового употребления. Наиболее ярко это символизирует регистрация на случай призыва, которую должны пройти 18-летние юноши. Только наши сыновья, но не наши дочери, обязаны зарегистрироваться. На почтовых отделениях по всем Соединенным Штатам висят плакаты selective service, на которых изображен мужчина с надписью через весь плакат: "Зарегистрируйся: Мужчина должен сделать то, что он должен". Представьте, если бы на почте висел плакат с надписью "Еврей должен сделать то, что еврей должен". Или (поскольку мы регистрируем мужчин, чтобы их потом уничтожали на войне) если бы мы стали регистрировать всех женщин с целью рожать мальчиков, чтобы заменить мужчин, убитых на войне, и на плакатах selective service была бы изображена беременная женщина, а через весь плакат было бы написано: "Зарегистрируйся: женщина должна сделать то, что она должна".

МАККЬЕТТО: Без сомнения, некоторые женщины сказали бы: "Правительство не имеет права распоряжаться телом женщины: Тело женщины - это ее выбор".

ФАРРЕЛЛ: Абсолютно верно. Наш девиз для женщины: "Тело женщины - это ее выбор". Наш девиз для мужчины: "Мужчина должен сделать то, что он должен".

Вопрос заключается в следующем: Как получается, что, если бы любая другая группа была выбрана для регистрации, на основании исключительно врожденных, не зависящих от вас качеств, - будь то чернокожие, евреи, женщины или гомосексуалисты, - мы немедленно бы сочли это геноцидом, но когда мужчин выбирают для этого только на основании врожденного признака - их пола, - это называется властью?

МАККЬЕТТО: Теперь, когда женщины тоже служат в армии, уравнивает ли это как-то мужчин в правах с женщинами?

ФАРРЕЛЛ: Нет. Женщины имеют те же самые права при поступлении на службу в вооруженные силы, но они не имеют тех же обязанностей регистрироваться. А после поступления на службу женщины постепенно получают те же права занимать боевые должности, но у них нет тех же обязанностей, занимать боевые должности при необходимости.

Самый большой барьер, не позволяющий мужчинам заглянуть внутрь себя - это тот факт, что мужчин приучили называть властью то, что представители любой другой социальной группы назвали бы отсутствием власти. Мы не называем истребление мужчин сексизмом (т. е. половой дискриминацией); мы называем это "славой". Мы не называем один миллион мужчин, убитых или покалеченных в одном сражении первой мировой войны (Сражение у р. Сомма - the Battle of the Somme), холокостом, мы называем это "служением отечеству". Мы не называем тех, кто выбирал только мужчин для того, чтобы отправить их на смерть, "убийцами". Мы называем их "избирателями".

МАККЬЕТТО: Вы можете привести другие примеры, когда мужчины являются предметами одноразового использования?

ФАРРЕЛЛ: В 1920 г. женщины в США жили на один год дольше, чем мужчины. Сегодня женщины живут на семь лет дольше. Мы можем воспринимать эту разницу, точно так же как мы признаем, что тот факт, что черные американцы умирают на шесть лет раньше, чем белые, свидетельствует о более низком социальном статусе чернокожих в Американском обществе (т. е. об отсутствии у них власти). Однако, тот факт, что мужчины умирают на 7 лет раньше, чем женщины редко воспринимается как более низкий социальный статус мужчин в Американском обществе.

Если власть означает возможность распоряжаться своей собственной жизнью, тогда, пожалуй, ничто так красноречиво не отражает связь пола и расы с возможностью контролировать свою жизнь, как статистика продолжительности жизни. Вот она:

Женщины (Белые) 79 лет
Женщины (Черные) 74 лет
Мужчины (Белые) 72 лет
Мужчины (Черные) 65 лет

Более короткую продолжительность жизни мужчин можно рассматривать как своего рода "10-процентный налог на одноразовость".

МАККЬЕТТО: Значит, более короткая продолжительность жизни мужчин - это один из примеров их боле низкого социального статуса (или, другими словами, отсутствия у них власти), когда власть определяется как возможность распоряжаться собственной жизнью?

ФАРРЕЛЛ: Да. Другой пример - б'ольшая склонность мужчин совершать самоубийства. Мужчины совершают самоубийства приблизительно в 4 раза чаще, чем женщины. До девяти лет частота самоубийств у мальчиков и девочек одинаковая. С 10 до 14 мальчики совершают самоубийства в два раза чаще, чем девочки. С 15 до 19 - в четыре раза чаще, а с 20 до 24х лет - в шесть раз чаще. В абсолютных числах в процессе исполнения своей мужской роли число самоубийств среди них возрастает на 25000%.

МАККЬЕТТО: А какова ситуация в старших возрастных группах?

ФАРРЕЛЛ: Среди мужчин старше 85 лет самоубийств больше на 1350% чем среди женщин той же возрастной группы. Т. е. в этой возрастной группе на одну женщину приходится более 13 мужчин, совершивших самоубийство.

Что же касается насилия, мужчины в два раза чаще становятся жертвами преступлений с применением насилия (включая даже изнасилование). Также мужчины в три раза чаще становятся жертвами убийств. (Все, что я говорю, документально подтверждено на 50 страницах примечаний книги "Миф о власти мужчин")

МАККЬЕТТО: То есть, в некотором смысле, Вы утверждаете, что мужчины являются невидимыми жертвами насилия?

ФАРРЕЛЛ: Да. Да, например, когда Родни Кинг был избит полицией, мы назвали это насилием против чернокожих, но не насилием против мужчин. Если бы избили Реджину Кинг, разве не преминул бы каждый упомянуть о насилии над женщинами?

Рядом со мной в Сан-Диего жил журналист Стив Петрикс. Он каждый день приходил домой пообедать с женой. Однажды, когда он подходил к двери, он услышал крики жены. У напавшего на нее преступника был нож. Стив оттащил нападавшего от жены. Она побежала вызывать полицию. Преступник в это время убил Стива.

Стив выполнял невидимую функцию: функцию бесплатного телохранителя. Мы считаем, что мужчины проявляют насилие по отношению к женщинам; мы редко задумываемся о том, что неоплачиваемая роль, которую играют мужчины, заключается в том, что от них ожидается, как это сформулировал Фред Хэйуорд, "защищать любую женщину, с которой они находятся в любое время, если ей угрожает опасность".

МАККЬЕТТО: Скептики напомнят Вам о том, что мужчины зарабатывают больше. Разве это не признак власти?

ФАРРЕЛЛ: Давайте заглянем глубже в суть вопроса. Когда речь идет о том, у кого больше денег нужно сравнивать стоимость имущества за вычетом обязательств (net worth). Это то, что женщины и мужчины имеют после того, как их неодинаковые затраты и задолженности вычитаются из их неодинаковых доходов и активов. Например, если представители одного пола получают в два раза больше, но должны тратить больше на пособие на ребенка, на алименты, на ипотеку и т. д., тогда именно стоимость имущества за вычетом обязательств, а не общий доход позволяет получить представление о том, какой пол состоятельней на самом деле.

Если сравнить женщин и мужчин, которые являются главами семьи, средняя стоимость имущества за вычетом обязательств у женщин составляет 14 тыс. долларов, у мужчин - 10 тыс. Это данные Бюро переписи США (опять же, точную документацию можно увидеть в книге "Миф о власти мужчин"). Прибавьте процентную основу, и получается, что у этих женщин стоимость имущества за вычетом обязательств составляет 141% от аналогичного параметра у мужчин.

МАККЬЕТТО: Вы, следовательно, не говорите, что у женщин больше общий доход, а утверждаете, что чаще мужчина содержит женщину, а не женщина мужчину, и поэтому его доход чаще делится и в результате он имеет более низкую стоимость имущества за вычетом обязательств.

ФАРРЕЛЛ: Да. Это особенно верно после развода. Развод зачастую означает, что женщина получает дом, за который платит мужчина, а также получает детей, за которых платит мужчина... Т. о. он раздает свой общий доход, тратит на алименты и на пособие на детей быстрее, чем она - свой. Здесь важно заметить, однако, что женщины вынуждены отдавать больше личного времени (т. е. тратить время на своих детей) после развода, но мужчины идут на работу и получают больше именно для того, чтобы платить за то, что женщины проводят больше времени с детьми. Когда мужчины зарабатывают больше, чтобы платить за детей и дом, в котором они не живут, их общий доход может увеличиваться, но это не означает, что при этом увеличивается их стоимость имущества за вычетом обязательств.

Более того, если мужчина и женщина начинают встречаться, чаще всего он платит за нее, т. о. он зарабатывает больше для платы за ужин, театр, газ и т. д., но он также и тратит больше. Женщины часто говорят: "Ну, мужчины же зарабатывают больше". Но когда две женщины идут в ресторан, они вовсе не считают, что та женщина, которая получает больше, будет оплачивать счет. Установка на то, что мужчины тратят больше на женщин, создает "разницу между мужчинами и женщинами в обязанностях по оплате" ("Spending Obligation Gap").

МАККЬЕТТО: В своей книге вы утверждаете, что сравнение женщин с чернокожими неправомерно. Не могли бы Вы пояснить?

ФАРРЕЛЛ: В первые годы женского движения статья под названием "Женщина как негр", опубликованная в журнале "Psychology Today" быстро привела к тому, что активисты феминистского движения (в том числе и я) начали проводить параллели между женщинами и чернокожими. Мужчины представлялись как притеснители женщин и чернокожих. Они характеризовались как угнетатели, "хозяева", и "рабовладельцы".

Эти параллели позволили добиться того, что с трудом завоеванные права Движения за Гражданские Права были распространены и на женщин. В самих параллелях была значительная доля истины. Но чего никто из нас не осознавал, так это как один пол был рабом другого и поэтому ни один пол НЕ был рабом другого ("негр" подразумевает порабощение только с одной стороны).

МАККЬЕТТО: Что же роднило мужчин с чернокожими или рабами?

ФАРРЕЛЛ: Чернокожих принуждали, посредством рабства, рисковать соей жизнью на хлопковых полях, чтобы белые могли получать экономическую выгоду, в то время как чернокожие умирали в расцвете лет. Мужчин принуждали, посредством воинской повинности, рисковать своей жизнью на полях сражений, чтобы все остальные могли получать экономическую выгоду, в то время как мужчины умирали в расцвете сил. Как рабы, так и мужчины умирали для того, чтобы гарантировать свободное существование - свободное существование других людей, не себя.

У раба могли забрать детей, не спросив на то его согласия; у мужчин отбирают их собственных детей не спрашивая их согласия. До сих пор мы все еще говорим женщинам, что они имеют право на детей, а мужчинам мы говорим, что они должны бороться за детей.

Чернокожих принуждали, посредством рабства, работать на самых опасных работах; мужчин принуждают, посредством социализации (подготовки к жизни в обществе), к наиболее опасным работам. И рабы, и мужчины составляли почти 100% всех "опасных для жизни профессий". Рабов уже нет, а для мужчин это верно и сейчас.

Когда рабы уступали место белым, мы называли это раболепством; когда мужчины уступают место женщинам, мы называем это вежливостью. Подобным образом мы называли символом раболепства, когда рабы вставали, если в помещение входил их хозяин; но мы считаем признаком хорошего тона, когда мужчины встают, если входит женщина.

Чернокожие чаще чем белые становятся бездомными; мужчины чаще становятся бездомными, чем женщины. Чернокожие чаще чем белые попадают за решетку; мужчины в 20 раз чаще попадают в тюрьму, чем женщины. Продолжительность жизни чернокожих на 6 лет меньше, чем у белых; продолжительность жизни мужчин на 7 лет меньше, чем у женщин. Среди студентов и выпускников колледжей чернокожих меньше чем белых. Среди студентов и выпускников колледжей мужчин меньше чем женщин (46% и 54% соответственно).

Апартеид принуждал чернокожих добывать алмазы для белых; социализация требует от мужчин работать в других шахтах, чтобы добывать алмазы для женщин. Нигде и никогда в истории правящий класс не работал для того, чтобы позволить себе иметь алмазы, чтобы потом отдать их группе людей, которая еще и умудряется называть себя угнетенной (при этом, не отказываясь от самих алмазов).

Чернокожие чаще чем белые отправляются добровольцами на войну в надежде заработать денег и приобрести определенные умения и навыки; мужчины чаще чем женщины отправляются на войну по тем же причинам.

В истории трудно подобрать хотя бы один пример, когда бы группа населения, составляющая более 50% избирателей ухитрялась называть себя жертвой. Или примеры, когда избиратели "притесняемой" группы отдавали бы больше голосов за своих "притеснителей", чем за членов своей же группы. Женщины - это единственная из групп "притесняемых меньшинств", составляющая большинство. Единственная из называющих себя "угнетенными" групп населения, способная контролировать процесс выборов на любую должность, практически в любой части общества. Власть принадлежит не тем, кто занимает руководящие должности, а тем, кто выбирает на руководящие должности. Чернокожие, ирландцы, евреи никогда не имели более 50% голосов в США.

Женщины - это единственная "притесненная" группа, у которой те же родители, что и у "притеснителей"; единственная группа, точно так же представленная в среднем и в состоятельном слоях общества, как и "притеснитель"; единственная притесненная группа, владеющая б'ольшим количеством предметов роскоши, чем "притеснитель"; единственная "угнетенная" группа, имеющая бесплатную рабсилу, позволяющую им покупать б'ольшую часть всей производимой на 50 миллиардов долларов косметики каждый год; единственная "угнетенная" группа, которая тратит на одежду престижных фирм больше денег, чем "угнетатели"; единственная "притесняемая" группа, которая смотрит телевизор больше, чем "притеснители" в любое время суток.

МАККЬЕТТО: Феминистки часто сравнивали и сравнивают брак с рабством, где жена выступает в роли рабыни. Вы согласны с этим?

ФАРРЕЛЛ: Это выглядит как оскорбление умственных способностей женщины - говорить, что брак - это рабство для женщины, когда мы знаем, что 25 млн. американок читают в среднем по 20 любовных романов в месяц. При этом часто у них возникают фантазии о браке. Не хотят ли феминистки сказать, что 25 млн. американок фантазируют о "порабощении", когда они фантазируют о браке? Может быть, ЭТО является причиной того, что романы Даниель Стиль являются самыми раскупаемыми в мире бестселлерами?

Никогда рабы не предавались мечтам о рабстве и не покупали книг и журналов, где даются советы, "Как сделать так, чтобы рабовладелец не изменял вам". Либо брак для женщины - это нечто отличное от рабства (например, возможность иметь больший выбор), либо феминистки хотят сказать, что женщины недостаточно умны.

МАККЬЕТТО: Как отразилось на нашей социальной политике фатальное сравнение тяжелой участи женщин с тяжелой участью чернокожих?

ФАРРЕЛЛ: Когда мы осознали, что то, как мы вели себя по отношению к чернокожим, было аморально, мы попытались загладить свою вину с помощью различных программ affirmative action и социального обеспечения. Когда мы думаем, что мужчины - это притеснители, которые делают все ради власти и из алчности, мы не чувствуем себя виноватыми, когда они умирают прежде времени. Когда мы решили, что женщины - угнетенный класс - что-то вроде рабов - мы распространили на женщин привилегии и льготы, которые изначально предназначались для компенсации чернокожим за нашу безнравственность. То, что женщины и только женщины пользовались этой компенсацией за рабство, было ничем иным как формой безнравственности. То, что мужчины способствовали этому, было ничем иным, как формой невежественности.

МАККЬЕТТО: А как насчет утверждения феминисток, что к женщинам относились как к имуществу?

ФАРРЕЛЛ: К женщинам относились как к имуществу. Что феминистки упустили из виду, так это то, что к мужчинам относились хуже, чем к имуществу. Другими словами, обычным делом было, если мужчина умирал, даже раньше, чем его имущество успевало пострадать. От мужчин требовалось защищать свое имущество друг от друга. По английскому законодательству, если женщина совершала преступление, в тюрьму отправлялся мужчина. Феминистки никогда не упоминали об этом. Даже если женщина тратила слишком много денег на ведение домашнего хозяйства, в долговую тюрьму сажали мужчину.

МАККЬЕТТО: Тогда почему имущество чаще передавалось по мужской линии, а не по женской?

ФАРРЕЛЛ: Имущество передавалось по мужской линии, потому что обеспечить имущество было ответственностью мужчины. Стимулом к приобретению имущества для мужчины отчасти служило то, что ни одна красивая женщина благородного происхождения не женилась бы на мужчине без имущества. Он был недостоин этой женщины и был ей не ровня, пока он не обеспечивал имущество.

Обеспечить имущество было не привилегией, а символом обязательства. Однако это не означало, что у мужчины было больше обязательств, чем у женщины. Обязательством - или ответственностью, лежавшей на женщине, - было обеспечить детей. Ни один пол не имел прав: оба пола имели обязанности и должны были вести себя так, как предполагалось общественными установками. Если они соответствовали этим установкам и справлялись со своими обязанностями, они занимали должное положение и получали привилегии в обществе.

МАККЬЕТТО: Другими словами, мужчины получали социальный статус за то, что были зависимыми. В Вашей книге ставятся под сомнение многие традиционные устои веры в привилегированность мужчин. Как Вы думаете, из чего Ваши читатели смогут извлечь наибольшую пользу для себя?

ФАРРЕЛЛ: Первое - это понимание того, что несправедливость, объединяющая всех мужчин - это несправедливость, заключающаяся в нашей одноразовости - социальная установка на то, что нас будут любить, если мы будем рисковать жизнью, чтобы исполнять роль кошелька, солдата или будем работать на опасной для жизни работе, или в качестве папы, играющего роль кошелька. Вместо этого нужно уважать себя в достаточной мере, чтобы осознавать, что нас можно любить просто за то, что мы есть.

Далее, наше общество создало технологии для выживания нас как вида без того, чтобы прибегать к убийствам, но оно также создало технологии, позволяющие уничтожить нас как вид, если мы будем убивать. Т. о. наша стратегия для выживания мужчин и женщин перевернулась в одно мгновение эволюции. Но мы отреагировали на это, изменив только то, что делают женщины для того, чтобы выжить. Женщины до сих пор выходят замуж за мужчину, тип которого можно охарактеризовать как "убийца-защитник" и мужчины до сих пор становятся такими, чтобы считаться наиболее "подходящими".

Мы использовали регулирование рождаемости и превратили биологию женщины не только в судьбу женщины, но и в судьбу мужчины: она может выбирать, сделать аборт или подать в суд на содержание.

МАККЬЕТТО: По Вашему мнению, чему мы должны уделить особое внимание и на что направить основные силы, чтобы МУЖСКОЕ ДВИЖЕНИЕ имело успех?

ФАРРЕЛЛ: Пожалуй, самым большим препятствием на пути к успеху мужского движения является то, как статус мужчины-притеснителя скрывает статус мужчины-жертвы. Процесс отчуждения нас самих от наших чувств делает нас неспособными, выражать наши чувства - и женщины не могут услышать то, чего мужчины не говорят.