"Воспитательные качества отца нередко превосходят материнские. И именно хорошие отцы чаще всего ставят перед судом вопрос о передаче им сына или дочери. К тому же чем старше несовершеннолетний, тем больше он способен оценить истинную о нем заботу, искренние и добрые к нему чувства, стремление жить его интересами. Словом, все то, что составляет канву должного воспитания. Поэтому формула маленькие дети – матери, подростки – отцу не всегда применима к отношениям, связанным с воспитанием. Тем более, что далеко не все маленькие дети испытывают привязанность лишь к матери, а взрослеющие подростки тяготеют преимущественно к отцу. Таким образом, сам по себе возраст несовершеннолетнего не предопределяет и не может предопределить результат рассмотрения иска о месте его проживания.

Более существенным фактором, способным оказать влияние на позицию по спору, является привязанность детей к одному из родителей, другим членам семьи (бабушке, дедушке, братьям и сестрам).

Привязанность детей к родителям может быть ярко выраженной и скрытой, объяснимой и малопонятной, искренней и вынужденной. Словом, обнаружить их истинные чувства не всегда просто. Тем более, что в период, предшествующий разрешению спора, расторжению брака ребенок нередко мечется, страдает, так как ему трудно выбирать, кто из близких ему дороже. К тому же нередко именно привязанность детей становится предметом самой бессердечной, изощренной, трудноуловимой спекуляции. Тем не менее миновать ее выявление практически невозможно.

Если привязанность несовершеннолетнего к одному из родителей ясна и понятна, анализ возникшей ситуации облегчается. Когда ребенок мечется от одного к другому, начинает лицемерить, уходить от ответа – лучше его оставить в покое. Но в любом случае важно знать, что лежит в основе симпатии или, наоборот, неприязни к одному из родителей.

Всяческое потакание прихотям несовершеннолетнего со стороны, допустим, матери, тогда как отец проявляет нужную твердость, настойчивость, следит за приготовлением уроков, приобщает сына или дочь к домашнему труду, естественно вызывает противоположные эмоции: положительные к матери, отрицательные к отцу. Их корни антипедагогичны, а потому они мало значат для правильного разрешения спора.

Находясь в экстремальной ситуации, ребенок, подросток нередко скрывает свои чувства, боится их проявить. Стараясь приспособиться к требованиям родителя, не допускающего мысли о существовании глубокой любви ребенка к другому родителю, он вынужден лгать. И его привязанность зиждется на психологическом, тонком и бессердечном насилии непосредственного воспитателя. Тем более, что дети чрезвычайно пластичны и восприимчивы. Причины такой привязанности не просто противоречат элементарным правилам педагогики, но и глубоко безнравственны, ибо основываются на силовых приемах".

А выход есть. Для разведенных родителей несовершеннолетних детей необходимо законодательно закрепить понятие "разделенная семья", которой будет построена на принципе совместной опеки над детьми, при этом не будет необходимости жестко устанавливать местожительство ребенка, разрывая этим на части его душу. Судьям не нужно будет лукавить, подгоняя под нечеткое понятие "местожительство" фактическое право единоличного распоряжения ребенком одним из родителей. При отсутствии такого однозначного решения со стороны судьи родители будут вынуждены заключить соглашение о детях и предложить его судье в качестве основы для судебного решения. Ведь единственным фактором, позволяющим недобросовестной матери отказываться от мирного решения спора о детях с отцом, является уверенность в том, что она наверняка получит ребенка в единоличное распоряжение и в придачу к нему все материальные привилегии и сможет использовать ребенка в качестве орудия мести или вымогательства, нисколько не смущаясь тем, что этим наносит огромный вред психическому здоровью ребенка. Можно к тому же законодательно закрепить перечень положений, которые должны быть отражены в договоре, чтобы сделать его жизнеспособным в течение продолжительного времени.

В этом договоре может быть записано, например, у какого родителя проживает ребенок в период обучения в школе, по каким дням он проживает у другого родителя в выходные дни и каникулы, каков порядок определения места обучения ребенка, лечения и т. п., оговорен порядок выплаты алиментов, причем этот порядок может быть гибким, например, если ребенок длительно проживает в летние каникулы у второго родителя. Легко решается вопрос об индексации алиментов в соответствии с инфляцией. На практике проблема заключается в категорическом отказе недобросовестной матери заключить такой договор, поэтому требование его заключения необходимо сделать обязательным.

Вот свидетельство заместителя председателя Верховного суда РСФСР (1985 г.) Сергеевой Н. Ю.: "… органы опеки не имеют полномочий, чтобы принудить выполнять свои решения. И поэтому в спорах о воспитании немало трудностей. В некоторых европейских странах от поведения родителя, живущего с детьми, зависит даже размер алиментов. Сумма может быть уменьшена, если ущемляются родительские права того, кто алименты платит. А в Чехословакии, к примеру, суд не принимает развод к рассмотрению, пока супруги не достигли полной договоренности по всем вопросам – имущественным и родительским" (Отец есть – отца нет. "ЛГ", 03.04.85). Вот и выходы. Ищущий, да обрящет!

Мы понимаем, что эти наши обоснованные предложения встретят жесткий отпор феминистски настроенных законодателей или лоббистов, ведь истинные их цели – отнюдь не интересы детей. Они лишь прикрываются этим словосочетанием. Это видно хотя бы в том, что они провели в Семейном кодексе троекратный!, разумно не обоснованный и ничем полезным не оправданный, запрет включения неимущественных положений в брачный договор.

Мы не настаиваем, что предлагаемый механизм осуществления принципа разделенной семьи (совместной опеки) безупречен. Его можно отладить. Важно, что он способен значительно ослабить катастрофические последствия развода для детей и родителей, снизить уровень зла в нашем обществе.

Чл. ассоциации Л. Малиновский